*** |
Знаешь, я стал думать о смерти. Не так, чтобы часто, но – все же. В ежедневной этой круговерти все стало вдруг так… похоже, Что я просто устал искать различия между вчерашним и завтрашним, Поскольку сегодняшнее – до неприличия безобразно, но пока еще не страшное. Вот и строчки из любимых книг опостылели, и теперь не волнуют. Я как парус в безветрие – сник, что ни делаю – всё в холостую. Всё в холостую, в пол силы, как у всех – за «плюс» или «галку». А хочется, чтобы сносило от идей несущую балку. Чтобы ветер в лицо, и Завтра непохожестью ни на что удивляло. Чтоб суровый февраль ругался с мартом, и красиво зима умирала. Чтобы космос колючий в руках жарко россыпью звёзд обжигал. Почувствовать соль на чужих губах, и умчаться… в Сибирь, на Урал, На Камчатку, на самый край мира, где холодный воздух всегда прозрачен. Говорят, там природа когда-то вскормила нашу сущность, предел обозначив. Помолчи, знаю сам – не бывать такому. Я останусь в городе, где все вторично, Где создать что-то новое – сродни плохому, однако спи@дить чью-то идею цинично – привычно. Где провинция - в каждом окне, а в людях бытом лучшее начисто стерто Поскольку в череде одинаковых буден проще общим строем идти упёрто. …Ты считаешь? Вот и я говорю, что о смерти думать вовсе не странно. Это как в осенней ночи фонарю возомнить себя солнцем – никогда не рано. Оглянуться вокруг в суете сумасшедшего дня - что останется? Строчка на белом листе за пределы листа не растянется…
Знаешь, я стал думать о смерти. Не так, чтобы часто, но – все же. В ежедневной этой круговерти все стало вдруг так… похоже, Что я просто устал… |
--- |
|
|